Добро пожаловать в пространство Лилы.
Здесь оживают образы игры.
Здесь оживают образы игры.
Эти изображения созданы как дополнение к серии книг «Игры Вечности», чтобы углубить ваш опыт и вдохновить на личное духовное путешествие.
Индуистские поля
В некоторых индуистских полях Лилы XIX века присутствует уникальная особенность: игра может завершиться не только на уровне Вишну, но и на планах Шивы или Брахмы. Это открывает многовариантность исходов и задаёт совершенно разные векторы пути.
Вместо одного финала — три возможных завершения, соответствующие Тримурти — трем основным космическим энергиям:
Вместо одного финала — три возможных завершения, соответствующие Тримурти — трем основным космическим энергиям:
- Брахма — творение нового мира, новый цикл, новое рождение.
- Вишну — поддержание, гармонизация и мягкое разворачивание сознания в целостность.
- Шива — разрушение формы, растворение «я», освобождение в чистом пространстве духа.
Одно из самых ранних известных полей индуистской Лилы, датируемое 1780–1782 годами и происходящее из Лакнау — важного культурного центра Северной Индии позднего Могольского периода. В XVIII веке Лакнау был пространством интеллектуального синтеза, где на пересечении индустской и суфийской традиций формировалась особая придворная эстетика: утончённая поэзия, театральные мистерии, книжная миниатюра и философские дискуссии. Эта культурная среда напрямую отражена на игровом поле.
Названия клеток — обозначения моральных качеств, добродетелей, пороков и духовных состояний написаны письмом деванагари, характерным для индийских языков (санскрита, хинди). Именно здесь содержится основной смысловой пласт игры: терминология, связанная с внутренним развитием, очищением и восхождением сознания. В то же время второй слой надписей — мелкие цифры, пояснения и комментирующие пометки — выполнены персидско-урду почерком насталик. Это отражает социальную реальность Лакнау того времени: придворная элита общалась на урду и персидском, и игра предназначалась не только для аскетов или священников, но и для образованных мирян.
Названия клеток — обозначения моральных качеств, добродетелей, пороков и духовных состояний написаны письмом деванагари, характерным для индийских языков (санскрита, хинди). Именно здесь содержится основной смысловой пласт игры: терминология, связанная с внутренним развитием, очищением и восхождением сознания. В то же время второй слой надписей — мелкие цифры, пояснения и комментирующие пометки — выполнены персидско-урду почерком насталик. Это отражает социальную реальность Лакнау того времени: придворная элита общалась на урду и персидском, и игра предназначалась не только для аскетов или священников, но и для образованных мирян.
124-клеточная игра из Махараштры (ок. 1800)
Эта версия Лилы относится к традиции Махараштры и датируется около 1800 года. Вероятнее всего, она была создана для двора последнего пешвы маратхской конфедерации, Баджи Рао II (правил 1796–1818) в Пуне. Уже к 1831 году поле оказалось в Лондоне, что говорит о раннем интересе европейцев к индийским духовным настольным практикам и об активном перемещении артефактов в колониальный период.
Поле выполнено в стилистике придворной миниатюры Маратха, с характерной тщательностью изображения фигур, животных и богов.
Оно крупнее и более визуально насыщено, чем ранние североиндийские версии:
Поле выполнено в стилистике придворной миниатюры Маратха, с характерной тщательностью изображения фигур, животных и богов.
Оно крупнее и более визуально насыщено, чем ранние североиндийские версии:
- 124 клетки образуют четырёхуровневое восхождение,
- каждая клетка иллюстрируется персонажем или сценой, связывая качества ума, этические состояния и космические уровни бытия.
342-клеточная вайшнавская Лила (Кангра, ок. 1775–1823)
Это поле относится к редкой и малоизвестной традиции 342-клеточных вайшнавских Лил, распространённых на территории Пенджабских холмов и Кангры. По исследованию Эндрю Топсфилда, такие поля могли быть созданы при дворе махараджи Самсар Чанда (правил 1775–1823). Они располагаются по западной части торгового пути, соединявшего Непал, Панджаб и Гималаи.
По сравнению с более ранними 72-клеточными вишнуитскими Лилами, здесь существенно расширена нижняя часть пути: поле включает 28 клеток ада.
Это делает игру:
По сравнению с более ранними 72-клеточными вишнуитскими Лилами, здесь существенно расширена нижняя часть пути: поле включает 28 клеток ада.
Это делает игру:
- более психологически сложной,
- ориентированной на глубокую работу с кармическими реакциями,
- сильно созерцательной, а не просто морально-дидактической.
Это редкий экземпляр игры Лила, представленный в музее Тхар в Джайсалмере, штат Раджастхан. Поле датируется 1847 годом и подписано мастером Махатмой Пандитом Хари Чандрой.
В отличие от вишнуитских версий, где финалом считается достижение обители Вишну, это поле имеет шиваистскую направленность. В верхней части изображён Шива, сидящий на тигровой шкуре под трёхкупольным святилищем, рядом с павлинами, солнцем и полумесяцем — символами его космической природы и вечного цикла разрушения и обновления. Нижний регистр показывает сцены ада и перерождений, подчёркивая идею очищения через разрушение невежества и кармических узлов.
В отличие от вишнуитских версий, где финалом считается достижение обители Вишну, это поле имеет шиваистскую направленность. В верхней части изображён Шива, сидящий на тигровой шкуре под трёхкупольным святилищем, рядом с павлинами, солнцем и полумесяцем — символами его космической природы и вечного цикла разрушения и обновления. Нижний регистр показывает сцены ада и перерождений, подчёркивая идею очищения через разрушение невежества и кармических узлов.
Это поле относится к XIX веку, в его верхней части изображён бог Ганеша — покровитель начала любого дела, устраняющий препятствия, что подчёркивает сакральное начало игрового пути. Подписи внутри клеток выполнены двуязычно: слева направо читается деванагари (санскрито-/хиндийские термины), а курсивом — персидско-урдская насталик, что показывает синкретизм этого поля.
Это поле представляет собой редкий черно-белый вариант игры Лила, предположительно первой половины XIX века. Оно выполнено тушью на бумаге, без цветового оформления, вероятно, это рабочая или монастырская версия, созданная для практического использования в образовательных или религиозных целях.
Особенность этой версии такая же, как и в непальских индуистских полях, здесь используются разные типы змей для обозначения как падений, так и подъёмов.
Джайнские поля
Классическая джайнская Лила начала XX века (литография). Поле построено по схеме «Лока-Пуруши» — космограммы Мирочеловека: вертикальная ось мироздания, по которой фишка поднимается от земных и адских областей к высшим сферам. Данное игровое поле хранится в Кунсткамере в Санкт-Петербурге.
Единственное сохранившееся настенное игровое поле, найденное в одном из храмов священного джайнского города Палитаны, датируется, предположительно, XIX веком.
Это поле — редкий экземпляр джайнской Лилы XIX века, хранящийся в музее Jain Vishva Bharati Institute (г. Ладнун, штат Раджастхан).
Университет был основан в 1991 году под духовным руководством Ачарьи Тулси, главы ордена Терапантхов, и является крупнейшим центром джайнской философии, языка и практики ахимсы.
По воспоминаниям монахов ордена Терапантхов, именно в эту версию игры играли монахи несколько десятилетий назад как в форму медитативного обучения и духовной саморефлексии.
Университет был основан в 1991 году под духовным руководством Ачарьи Тулси, главы ордена Терапантхов, и является крупнейшим центром джайнской философии, языка и практики ахимсы.
По воспоминаниям монахов ордена Терапантхов, именно в эту версию игры играли монахи несколько десятилетий назад как в форму медитативного обучения и духовной саморефлексии.
Поле XIX века хранится в небольшом музее в Палитане, у подножия горы Шатрунджая — священного места, где, согласно преданию, двадцать три из двадцати четырёх Тиртханкаров достигли освобождения.
Буддийские поля
Салам Намшак — это тибетская буддийская игра освобождения. В поздней тибетской традиции её описывают как «игру перерождений», где ходы моделируют прохождение по пути и ступеням духовного прогресса до нирваны; клетки образуют космическую географию с мирами богов, людей, голодных духов, животных и адских существ. Авторство игры в ряде текстов приписывают Сакья Пандите XIII века.
В ряде описаний подчёркивается, что Салам Намшак буквально оформлен как тханка-панно: это «гадательная тханка» или «тханка-игра», которая изображает целостное поле духовного пути, однако её финальная цель совпадает с любой классической тханкой — привести взгляд и сознание к Будде и нирване. Верхние регистры занимают фигуры Будд (Амитаюс, Ваджрадхара, Ваджрайогини), ниже располагаются ярусы различных миров, а сама сетка клеток превращается в своего рода портативную мандалу, «космос в свёрнутом виде».
В ряде описаний подчёркивается, что Салам Намшак буквально оформлен как тханка-панно: это «гадательная тханка» или «тханка-игра», которая изображает целостное поле духовного пути, однако её финальная цель совпадает с любой классической тханкой — привести взгляд и сознание к Будде и нирване. Верхние регистры занимают фигуры Будд (Амитаюс, Ваджрадхара, Ваджрайогини), ниже располагаются ярусы различных миров, а сама сетка клеток превращается в своего рода портативную мандалу, «космос в свёрнутом виде».
Поле XIX века, созданное по тому же канону, что и предыдущее, но выполненное в более мягкой, утончённой цветовой палитре.
Китайская «Сюань фо ту» (選佛圖) — «Карта выбора Будды» — это игра, на поле которой раскрывается путь от обычного человека до состояния Боддхисатвы. Её корни возводят к позднесредневековому Китаю, но именно в эпоху Мин монах Оуи Чжи-сю (藕益智旭, 17 в.) переработал и систематизировал игру: он превратил её в сложную «лестницу», где отражены шесть сфер перерождений, учения Тянь-тай и Чистой земли. Ходы по полю задаются комбинациями шести слогов мантры «Намо Амида-фо», которые выпадают на кубике.
Еще один вариант игры «Сюань фо ту» (選佛圖) — «Карта выбора Будды»
Непальская игра с преобладанием буддийской космологии и философии называются «Чибха каса» или «Чайтья». Большая часть таких игр создавалась в неварском культурном контексте. Неварцы издревле славились своими художественными традициями. Подобные игры представляют собой достаточно сложную систему, в которой отдельные индуистские понятия интегрируются в буддийскую основу.
Не случайно символом игры выбрана ступа, так как ступы являются отражением буддийской космологии. Комментарии на клетках преимущественно созданы на неварском смешанном санскрите, но на игровом поле клетки написаны на сингальском языке. Использование столь необычного для Непала языка связано с тем, что неварские буддисты имели контакты с учителями тхеравады из Шри-Ланки — этническими сингалами.
Если разбирать приведенное выше изображение игры «Чайтья», то в его основной части располагаются 50 клеток. Каждая из этих клеток делится на 7 частей: в центре — значение клетки, а шесть оставшихся частей показывают игроку направление движения в зависимости от броска кубика. Верхняя часть ступы называется хармика — это платформа, часто содержащая изображение глаз Будды. Над хармикой обычно возвышается ясти — шпиль. На игровом поле ясти включается в себя 13 уровней.
Не случайно символом игры выбрана ступа, так как ступы являются отражением буддийской космологии. Комментарии на клетках преимущественно созданы на неварском смешанном санскрите, но на игровом поле клетки написаны на сингальском языке. Использование столь необычного для Непала языка связано с тем, что неварские буддисты имели контакты с учителями тхеравады из Шри-Ланки — этническими сингалами.
Если разбирать приведенное выше изображение игры «Чайтья», то в его основной части располагаются 50 клеток. Каждая из этих клеток делится на 7 частей: в центре — значение клетки, а шесть оставшихся частей показывают игроку направление движения в зависимости от броска кубика. Верхняя часть ступы называется хармика — это платформа, часто содержащая изображение глаз Будды. Над хармикой обычно возвышается ясти — шпиль. На игровом поле ясти включается в себя 13 уровней.
Эта редкая бутанская игра XIX века демонстрирует выразительный синтез непальских и тибетских религиозных традиций. От непальских «игр-ступ» здесь унаследованы сложные, многослойные клетки с подробными указаниями дальнейших перемещений игрока, а также характерный финальный подъём через тринадцать последовательных уровней, моделирующих восхождение по ступеням духовного пути. Тибетское влияние проявляется прежде всего в структуре поля: 64 клетки, соответствующие некоторым тибетским версиям «игр освобождения», где каждая позиция отражает конкретное состояние ума, добродетель или омрачение.
Это корейское игровое поле XIX века представляет собой локальную адаптацию китайской буддийской игры «Сюань фо ту» (選佛圖, «Карта выбора Будды»). В отличие от более «смешанных» китайских версий корейский вариант делает очевидный акцент на буддизме Чистой Земли: в центральной вертикали мы видим последовательные стадии духовного продвижения, а ключевую роль играют формулы обращения к Амитабхе и практики, связанные с перерождением в Сукхавати.
Японская сугороку Кумано.
Эта игра связана с древними с монахинями Кумано — удивительными женщинами, которые с XVI по XVIII века странствовали по Японии и проповедовали учение Чистой Земли самым обычным людям. Их наследие — игровые доски и мандалы, сегодня больше не используют как развлечение: они стали ритуальными объектами, которые развешивают в храмах во время буддийских служб.
Когда человек попадает в ад в этой игр, то всегда есть шанс повернуть судьбу. Можно вернуться в человеческий мир благодаря броску «будда». Эта точка разворота напоминает о спасительной силе Будды и о том, что даже в самых тёмных местах всегда остаётся возможность света.
Эта игра связана с древними с монахинями Кумано — удивительными женщинами, которые с XVI по XVIII века странствовали по Японии и проповедовали учение Чистой Земли самым обычным людям. Их наследие — игровые доски и мандалы, сегодня больше не используют как развлечение: они стали ритуальными объектами, которые развешивают в храмах во время буддийских служб.
Когда человек попадает в ад в этой игр, то всегда есть шанс повернуть судьбу. Можно вернуться в человеческий мир благодаря броску «будда». Эта точка разворота напоминает о спасительной силе Будды и о том, что даже в самых тёмных местах всегда остаётся возможность света.
Сугороку Чистой Земли на базе одной из самых почитаемых японских мандал — Тайма-мандале.
Тайма-мандала — это визуальная карта пути к раю Амиды.
Её структура строится вокруг центрального рая, окружённого дворцами и целыми сюжетными рядами: легендой о царице Вайдэхи, тринадцатью созерцаниями и девятью уровнями перерождений. Мандалу веками объясняли через особое устное повествование, помогающее слушателю пережить визуализацию внутренним взглядом.
Игровое поле «Сугороку Безмерной Жизни» повторяет эту структуру, но делает её более компактной, живой и близкой человеку. Центральный двор — это тот же рай Амиды, а периферийные зоны — сокращённые сцены из сутр Чистой Земли. Там, где мандала даёт длинные ряды созерцаний, сугороку превращает их в путь игрока.
Есть на поле и то, чего нет в мандале: благое деяние (подаяние) и пять дурных поступков, которые показывают, как реальный человек может отвлечься, оступиться и снова вернуться к пути. В эпоху Эдо эти клетки изображали обычных людей; сегодня они напоминают нам о том же: духовная практика всегда проходит через человеческий опыт.
По сути, сугороку — это свернутая мандала, в которой космология Чистой Земли соединяется с нашей повседневностью.
Тайма-мандала — это визуальная карта пути к раю Амиды.
Её структура строится вокруг центрального рая, окружённого дворцами и целыми сюжетными рядами: легендой о царице Вайдэхи, тринадцатью созерцаниями и девятью уровнями перерождений. Мандалу веками объясняли через особое устное повествование, помогающее слушателю пережить визуализацию внутренним взглядом.
Игровое поле «Сугороку Безмерной Жизни» повторяет эту структуру, но делает её более компактной, живой и близкой человеку. Центральный двор — это тот же рай Амиды, а периферийные зоны — сокращённые сцены из сутр Чистой Земли. Там, где мандала даёт длинные ряды созерцаний, сугороку превращает их в путь игрока.
Есть на поле и то, чего нет в мандале: благое деяние (подаяние) и пять дурных поступков, которые показывают, как реальный человек может отвлечься, оступиться и снова вернуться к пути. В эпоху Эдо эти клетки изображали обычных людей; сегодня они напоминают нам о том же: духовная практика всегда проходит через человеческий опыт.
По сути, сугороку — это свернутая мандала, в которой космология Чистой Земли соединяется с нашей повседневностью.
Это японское игровое поле XIX века является развитой формой буддийских «игр пути», восходящих к китайской «Карте выбора Будды» (選佛圖), но переработанных в духе местной религиозной визуальности периода Эдо. Композиция строится по оси «сверху вниз»: в верхнем регистре изображены Будды и бодхисаттвы, задающие конечную цель движения, за ними следует серия монахов-наставников, а ниже раскрывается подробная карта человеческих поступков, добродетелей, прегрешений и кармических последствий.
Поле работает как морально-религиозный атлас, где каждая клетка — миниатюрная сцена с пояснительным текстом. Японская изобразительная традиция усиливает повествовательность: фигуры выполнены в стилистике храмовых росписей и народных морализаторских сюжетов, а нижние секции демонстрируют адские миры, хорошо знакомые по японским «картонам ада».
Поле работает как морально-религиозный атлас, где каждая клетка — миниатюрная сцена с пояснительным текстом. Японская изобразительная традиция усиливает повествовательность: фигуры выполнены в стилистике храмовых росписей и народных морализаторских сюжетов, а нижние секции демонстрируют адские миры, хорошо знакомые по японским «картонам ада».
Об авторе
Полина Лужинская
- Востоковед и переводчик, специализирующийся на религиях Индии и Китая.
- Автор первой магистерской диссертации по Лиле в области религиоведения; в настоящее время обучается на третьей магистратуре по психологии и работает над исследованием психологической эффективности джайнской версии игры.
- Исследователь древних игр Востока и основатель Школы древних игр Востока. Уже полтора года обучает студентов проведению индуистской и джайнской Лилы, воссоздала джайнскую версию игры, получив благословение монашеского ордена Терапантхов на её распространение. Переводит и адаптирует китайскую духовную игру 選佛圖 (Сюань Фо Ту).
- Мастер индуистской и джайнской Лилы, за пять лет провела более 1000 игр.
- Трансперсональный психолог, работающий с трансовыми методами и духовными традициями мира.
- Сертифицированный преподаватель йоги, медитации, цигун и йога-нидры.
- Профессиональный гид с более чем восьмилетним опытом проведения путешествий по местам силы Китая, Индии и Карелии.